Борис Стругацкий: «Писать мы с братом начали «на слабо»:
— Борис Натанович, вы младше брата на восемь лет. Мешало ли это обстоятельство в детстве, например, вместе играть?
— По-моему, у нас с АН (Аркадий Натанович. — Авт.) все было как у людей, — вспоминает Борис Стругацкий. — До войны старший брат для меня был «мое все» — Царь, Бог и Воинский начальник. Какие там игры — за высокую честь почиталось разрешение тихонько посидеть в уголку, пока Брат с каким-нибудь своим приятелем высочайше развлекаются: разыгрывают сцены из «Войны миров», или мастерят из картонных коробок модель робота (управляемого по радио!), или сочиняют тексты для своего (рукописного) журнала.
Потом, уже война кончилась, АН служил в Сибири и на Дальнем Востоке, я стал старшеклассником, отношения выровнялись: выяснилось, что младший брат уже способен на какие-то вполне человеческие действия. А к концу 50-х, уже когда БН окончил свой матмех, когда полностью вызрело и принято было к осуществлению намерение «писать настоящую фантастику», АН, как человек более опытный и знающий, прочно обосновался на позиции старшего партнера, БН же, «молодой еще», но уже доказавший, что не лыком шит и вполне «годен к употреблению в службе», прочно занял положение хотя и младшего, но, безусловно, партнера («с правом решающего голоса»). Начиная же с второй нашей повести («Путь на Амальтею») абсолютное равенство и равноправие установилось и более не нарушилось до самого конца.
Полностью здесь:
http://kp.ru/daily/25769/2753491/